Измаил-Бей ("Измаил-бей")

Смотри также Творчество Лермонтова

— Черкес. "На нем чекмень, простой бешмет, чело под шапкою косматой; ножны кинжала, пистолет блестят насечкой небогатой". "Густые брови, взгляд орлиный, ресницы длинны и черны, движенья быстры и вольны" и "блещет белый ряд зубов, как брызги пены у брегов". Но "хладен блеск его очей". "Любовью женщин, их тоской он веселился как игрой, но избежать его искусства не удалося ни одной". "Развратом, ядом просвещенья в Европе душной заражен", "он, сколько мог, привычек, правил своей отчизны не отверг", но "снег и вьюга и холод северных небес" "смыли краску юга", и "смуглый цвет лица его исчез". Он вырос "меж землей и небесами", "не зная принужденья и забот", "не зная материнской ласки". "Привык он тучи видеть под ногами, над собой один лазурный свод, и лишь орлы да скалы величавы с ним разделяли юные забавы". "Он для великих создан был страстей". "Он обладал пылающей душой, и бури отразились в ней со всей ужасной красотой". — Четырнадцати лет он покинул родной край: "узнать законы и права чужие" он послан был отцом на север, но там "родными бредил он полями, и все черкес в нем виден был". "В пирах и битвах отличался между всеми; томный взгляд восточной негой отзывался". Он воротился в край родной, "одну лишь ненависть принеся" к русским. "Нет, нет, не будет он спокоен, пока из белых их костей векам грядущим в поученье он не воздвигнет мавзолей. И так отмстит за униженье любезной родины своей". "Я знаю вас, — он шепчет, — знаю, и вы узнаете меня; давно уж вас я презираю, но вашу кровь пролить желаю я только с нынешнего дня". Давно не знал он "печалей сладостных любви; и сам давно не предавал слезам страдания свои". Но в других он "чувства судить отвык уж по своим. Не раз личиною искусства, слезой и сердцем ледяным, когда обманов сам чуждался, обманут был; боялся верить только потому, что верил некогда всему. И презирал он этот мир ничтожный..." Встретив Зару, И. не внимает ее любви. Мысль о спасении своего народа влечет его. Одно чувство самоотвержения покрыло все остальные. — "Свободный раб иль властелин, пускай погибну я один" — "все, что меня хоть малость любит, за мной вслед увлечено, мое дыхание радость губит, щадить мне власти не дано... Я в жертву счастье должен принести!" Он не нападет на вражеский стан "в тиши ночной". — "Я не разбойник потаенный, я видеть, видеть кровь люблю, хочу, чтоб мною пораженный знал руку грозную мою. Как ты (обр. к брату Росламбеку), я русских ненавижу, я даже более, чем ты. Но под покровом темноты я чести князя не унижу". Как юный лев, "где бранный дым краснее, где гуще пыль и смерти крик сильнее, где кровью облит мертвый и живой, где в бегстве нет надежды никакой — он там". "Летит, как с неба пламя, его шишак и конь, вот наше знамя, он там! Как дух разит и невредим, и все бежит иль падает перед ним". "Но в бурях битв не думал Измаил сыскать самозабвенья и покоя"; в нем "чувства, страсть в очах, навеки догорев, таятся, как в пещере лев, глубоко в сердце".